Истории

[Ckau`]

Ну у Вас на Красную площадь, а у нас в Старый город

[Gille]

Ну у Вас на Красную площадь, а у нас в Старый город

А ты где, брат-историк?

[Ckau`]

А ты где, брат-историк?

В Латвии. В городе Рига  

[Ckau`]

А что там в Старом городе интересного? , я там ни разу не была.

Ну Старая Рига, это прямо центр Риги. Туда  приятно просто пойти погулять. От дома до центра за 10 минут доехать можно. Там старинная архитектура, много всяких кафе и баров, развлечения всякие, музыканты и прочая лабуда  Правда, с каждым годом всё хуже и хуже Старый город становится. Новые офисы строят, а стиль у них сама понимаешь какой. Уже Дума решает вопрос о сносе двух новых офисов многоэтажных. Потому что они портят облик Старой Риги. А вообще в Старушку по вечерам тянется вся молодёжь. Да и набережная рядом, там тоже погулять супер, а ещё лучше на пароходе покататься. вот так вот

[Ckau`]

 Есть такое дело. Вижу иногда, именно в Старой Риге, потому что только там такие дома есть. Только вот чёрного кота у них на плече нету Зато ночной клуб в Старушке есть, называется "Melnais kakis", что в переводе означает Чёрный кот. И на вывеске кот с трубочистом изображён    Вот.

[Gille]

Прикольно, не был в Латвии... А интересно, наверное. Я как-то больше по югам ездил... Фото есть?

Для растравки... повеселее. Еще кусок из романа, все истории - подлинные.

-Машук? У меня проблемы. Отгони мой джип в начало Тверской, жди меня там, напротив Националя.

-Его снесли.

-Не спорь. Поняла?

-Так точно.

Михаил тоже пообщался по мобилу:

-Валентиныч сейчас в главке, может сорваться, подберем его у сада «Эрмитаж».

-Понял.

Мы быстро прошли Красную площадь, пересекли Манежную.

Я нарушил молчание только на Васильевском спуске:

-Помнишь, как тут Руст сел? Кирьянов как раз трех гамщиков отловил у «России», тащит за шкирки в ОМОП, а те начали вырываться и кричать: «Дядя, дядя, там самолет приземлился!»

-А он им таким страшным голосом: «Я вам щас в отделении покажу самолет!»

Михаил развеселился и продолжил.

-Ходит байка одна. Первой к Русту подошла сердобольная бабулька, протянула кусок хлебушка и сказала: «Кушай, милый, небось проголодался, пока летал». А постовой кричал в рацию на всю площадь начальнику ОМОП: «У меня на Васильевском спуске самолет приземлился!» Тот его в мат-перемат, дескать, пидор пьяный, опять нажрался. Постовой кричит, глаза по восемь копеек: «Да товарищ капитан, правда – самолет!» Тот ему, что, мол, если через пять минут самолета не будет, то он с ним посреди прямо на Васильевском спуске совершит, говоря языком юристов, акт насильственного мужеложества, опустит, проще говоря.  Рации тогда у ментов громогласные были, помнишь?

-Как не помнить. И тяжелые, и твердые. На первых разгонах в восемьдесят восьмом рации в газеты заворачивали и ими демократов лупили.

-Так точно. Так вот, примчался дежурный начальник ОМОП, вылупился на самолет и стал по такой громогласной рации с дежурным начальником КГБ по Красной площади переговариваться: «Петрович! У тебя тут на Васильевском самолет приземлился!» Тот ему резонно так: «Да, Иваныч, мне только вот доложили, что у ТЕБЯ на Васильевском самолет сел». Выясняли они, у кого из них самолет сел минут пять с бесплатной трансляцией, тем временем сержант представился Русту и потребовал права на вождение самолета.

Я похихикал, вспоминая себя зеленого, бегавшего смотреть на рустовскую «Цессну».

Так мы дошли до Тверской. Практически рядом с Думой стоял мой джип, рядом – Машка, которая ожесточенно переругивалась с каким-то типом.

-Проблемы? Переживания? Невысказанные обиды? – поинтересовался у типа Михаил. Тип испарился.

-Это чудо- твоя секретарша?

-Моя. – спасибо, Машук, ты до завтра свободна, - Я сел в джип,  Михаил – тоже.

-Круто! – восхитился Михаил, оглядывая мою тачку, -Броня?

-Почти.

И мы рванули с места.

-Надо все-таки к тебе в офис заскочить, - пробормотал Михаил, оглянувшись на стоявшую и смотревшую нам вслед Машку.

Я промолчал. Машка почти с первого дня была в меня влюблена. У нее кто-то был, но существовал только я. Но никуда дальше это не шло. Без Машки фирма прогорела бы давно, и я ее по зарплате не обижал: платил как себе. И ее личной жизнью, как ни старалась она эту жизнь мне показать, не интересовался.

До сада «Эрмитаж» добрались быстро. Михаил откомментировал мою езду только раз:

-Тут даже менты так нагло не нарушают. Даже на таких крутых «Меринах».

-Тебе не кажется, что в профиль я похож на Путина?

-Неее... Скорее – на Борис Николаевича.  А как рот откроешь – чистый Горбачев. И не дай бог, если бы на ВВП похож был: все бы подумали (ты так едешь), что у нас опять переворот, и Вова ноги срочно уносит. А в багажнике – баксов немеряно.

Третий друг ожидал нас на ментовской парковке напртив Главка, около своего огромного «Ниссана». Валентиныч раздобрел даже больше прежнего, походя на карикатурный портрет «нового русского». В руке держал, естественно, мобил. И не скажешь, что человек в составе московского «СОБРа» штурмовал Радуева в Первомайском.

В свое время, когда Валентиныч еще работал на земле и не так разъелся, поехали они всей бригадой на стрелку, какой-то получерный разбор. Из серии про «корову, которую мы доим». Так братва возмущаться начала (потом весь отдел у них ржал): «быка, мол, привели».

Мы вылезли из джипа, направились к нему. Валентиныч даже задницу оторвать от парапета ограды сада «Эрмитаж» не удосужился.

-Смотри, - сказал я , -Как бы с сердечком плохо не стало.

-Ты прав. С печенью – еще хуже.

От Валентиныча заметно попахивало.

-Нашел, что человеку при встрече сказать, - отреагировал Михаил.

-Я, между прочим, с заботой и сердечной теплотой. А как гнойный штатник, типа, как дела, эни проблемз? – не хочу.

-Был треплом и остался.-  высказался Валентиныч, - Что стряслось-то?

-На подругу его наехали, - ответил за меня Михаил.

-А... Старую бригаду собираем...- Валентинычу было явно скучно. – Что за подруга?

-Экстрасенс.- Михаил иронично так улыбнулся, - Фотомодель по совместительству.

-Поедем на его тачке?

-Если ты не против. Твой «Ниссан» тут не сопрут?

-Нет. Тут все друг друга знают. Если только какой отморозок из «Парижской жизни» попытается, так в момент упакуют.

Мы разместились в джипе. Валентиныч, естественно, сзади.

Выскочили на Садовое, развернулись нагло, помчались к Маяковке.

-Злодеи-то серьезные? – поинтересовался Валентиныч.

-А пес их знает. Ты со стволом?

-Угу.- сегодня Валентиныч выглядел полным тормозом, видно, недавно плотно покушал или даже попировал, - Что, правда, подруга твоя – экстрасенс?

-Вроде того.

-У нас на земле, когда я в отделении еще работал, был какой-то Гольперинский центр, то ли традиционной, то ли нетрадиционной медицины. Служил там экстрасенсом такой доктор ПодлАгин. В материалах потом он фигурировал периодически как доктор ПодлЯгин, но не в этом суть.- взгляд Валентиныча устремился куда-то в незапамятное прошлое, в эпические дали (Когда же это он в отделении работал? 1991? 1992? И в котором? Ведь помнил же!), - Пришли к нему двое таких конкретных братанов, в коже, стриженые, цепи, гайки. По тем временам – полный шик. «Ты, мужик, говорят, вещи ищешь. Пропали у нас на хате серьги – платина и редкоземельные металлы с брюликами и изумрудами – найди, озолотим». Доктор Подлягин кивает головой: «Пришли по адресу, вещи – ищу, тут у меня столб из космоса, по нему высокая энергия прет». Они ему – фото домработницы: «Может, она сперла?» Доктор пассы всякие руками делает, говорит, что энергия пошла, космос открылся и всякую муть. Братаны предлагают на место поехать, там поискать. Подлягин – ни в какую: энергия из космоса прет на него только тут и нигде больше. Тогда бандюки (по-моему, они бизнесмены были, но это тогда – один черт), собираются уходить. Уже дверь открыли, в приемной народу – море, а Подлягин их останавливает: «А деньги за визит?». Один достает пятитысячную, рвет на клочки и широко так кидает по кабинету. И говорит: «Мы б тебе, мужик, дали бабок, но маза есть, что ты мошенник и шарлатан». Тут Подлягин  открывает стол, вынимает газовый пистолет, стреляет сначала в лицо первому, потом второму – уже в спину. Те – бежать. И вот представьте: поликлиника, больные, медсестры, регистратура, а по коридору бегут двое братанов, за ними – врач в белом халате и лупит в спины из пистолета.

Валентиныч поудобнее устроился на задних сиденьях, почти разлегся, голову подпер кулаком и продолжил:

-Они ко мне примчались. Кинули заяву: так мол и так, беспредел. Звоню я Подлягину и предлагаю явиться. Он мне: «Я явлюсь только в сопровождении сотрудников КГБ»-«Да хоть ЦРУ. Не явитесь – сами привезем»- «Эти двое меня под окнами ждут, застрелить хотят» – «Эти двое сидят у меня в кабинете. Мне наряд за вами отправить?»

Валентиныч зевнул. Выглянул в окно: мы мчались по Новослободской, я готовился вскочить на мост и уйти к Ленинградке.

-Явился доктор. Я: «Так мол и так, дело ясное, но я вас не закрою, если поможете». Мы тогда ЧОП делали, народ у меня вечно паспорта оставлял. Я достал один, показываю доктору и говорю: «Человек две недели назад пропал без вести. Можете сказать что-нибудь?» Он руками над паспортом водит, потом выдавливает: «Этот человек десять дней мертв посредством утопления» И смотрит на меня победно. Тут, как в кино, человек этот в кабинет заходит. За бумагами. «А бумаги-то, Евгеньич, я тебе не дам»,- говорю.  «Это почему?» – «Ты, дорогой, две недели мертв посредством утопления. Мне экстрасенс сказал» – и показываю на Подлягина.

Валентиныч умолк и стал смотреть в окно.

-Так закрыли его или нет? – поинтересовался Михаил.

-Ясное дело, по хулиганке. Чтобы врачи за пациентами с пистолетами бегали...- в голосе Валентиныча прозвучала угроза врачам с пистолетами.

[Ckau`]

Прикольно, не был в Латвии... А интересно, наверное. Я как-то больше по югам ездил... Фото есть?

Поищу , где то должны быть фото. А отрывок классный поставил, повеселил

[Gille]

Поищу , где то должны быть фото. А отрывок классный поставил, повеселил

Я, кстати, когда писал, даже имена почти не сменил .

Кинешь фото?

It's me, two years ago.

[Gille]

Дык... и мне не 17 ... где они, где?

А роман на самом деле мрачный....

Еще кусок (выдергиваю почти произвольно)

Часть 3. Эти мгновения потеряются во времени, как слезы под дождем.

Было тепло. Пели птицы. Здесь, наверное, было хорошо. На горизонте – горы. Там – снег, зима. По другую сторону гор – весна и подступает война, но здесь – конец весны и цветут сады.

Февраль. До Бара – двадцать километров. Не знаю точно, сколько до Подгорицы.

Черногория. Дом Воеводы.

Здесь его имя – Йован.

Мы втроем сидим у него за столиком в саду. На столе – большая бутыль вина, оплетенная лозой. Стол он делал сам, страшно этим горд. Вино – тоже его домашнее. Втроем – это я, сам Воевода и Кали.

Воевода отрастил бородку. На веранде дома возится его жена, Эленка, коренная черногорка, они поженились давно, еще после боснийской войны, сейчас у них – четверо детей. Эленка немного перепугалась, когда вчера вечером я приехал из Белграда, а за два дня до меня – из Бара – Кали, но сейчас поняла, что я ее мужа срывать никуда не намерен, и успокоилась.

Змей, по словам Кали, подался в Непал.

За две недели в Югославии я начал понимать местную речь. Языка я не знал, но что-то сработало и показалось близким и родным. Не Сербия, а Србия, не Белград, а Београд, не крест, а крст.

-Они такие же, как мы, только лучше, - сказал Воевода. То есть Иван, он же Йован.

-У тебя здесь – правда хорошо, - сказал ему я.

-По местным меркам Иван – богач, - откомментировала Галина.

-Это – да, - вздохнул он.

-Почему вздыхаешь?

-Люди думают, откуда богатство.

-Их волнует?

-Здесь знают друг друга с пеленок.  Мы сюда приехали шесть лет назад к Эленкиной тетке, а через два года купили этот дом и недавно перестроили его и прикупили земли.

-Ты почему не снял деньги со счета?

-Какие деньги? – Иван вытаращился на меня.

-За операцию в Москве. Наше последнее дело.

-Дела никакого не было. Я и сам понял, а что не знал – Галка объяснила.

-Не понял.

-Мы помогали лично тебе, и ты платил из своих. Я так думаю, и Галка тоже так думает. За помощь друзьям денег не берут.

Я посмотрел на Кали. Мы не были бы лучшей в мире командой, не будь единым целым. Друзьями. Братьями. Близнецами.

Она наконец-то покрасилась и оделась почти нормально. Волосы – нормально рыжие, потихоньку отрастают, а не стоят ежом, она в черных джинсах, хотя и чуть расклешенных, и защитного цвета водолазке.

-И ты не взяла деньги?

-Не пори фигню.

-Я не проверял эти счета. Случайно кое-что не сошлось по Ивану, и я послал из Будапешта запрос. А вы, как оказалось, денег не взяли.

-Хакман взял.

-Да ему плевать, от кого и за что. У него план на сто лет вперед, что купить и сколько он должен провайдерам или кому там. Тебя он на второй минуте личного общения переставал замечать.

Кали засмеялась:

-Я как-то прикололась: делать было не фига,  помнишь, года полтора назад, сидела и просто ждала на точке, влезла со своего ноутбука в нет через мобил, нашла его в одном чате (его ник там – System) и часа два грузила всякой фигней. Так что человеческое общение для него существует только через нет. Одно только скажу – нас, то есть своих юзеров, он бы не продал ни за какие бабки. Кстати, и не продал.

Галка вдруг расхохоталась еще пуще.

-Что произошло? - я не хотел вспоминать октябрь, время разделилось на до и после, но мне стало интересно.

-Дня через четыре после дела к нему завалились твои друзья.

-Не друзья.

-Фигня война. И так ясно – кто. Он их впустил, сунул по бутылке пива и сел за комп. И начисто отрубился. Они с него пытались снять показания, а он, как оказалось потом, чуть ли не в прямом эфире фуговал это все в нет. И весь нет знал, что, кто и кому говорит.

-Ему-то это зачем?

-Крутость свою показывал. Смотрите, типа, какого наворотил, кто за мной приехал.

-Ну и?

-Они с него показуху снимать, а он – я не я, корова не моя. Знать ничего не знаю, кого к кому подключал, и кто что ломал – меня не колышет, попросили, ламеры гноеные, сделал связь, бабок дали. Попросил их за пивом сбегать.

-Кого?

-Конторских.

Тут и меня на хи-хи пробило. Представил себе их рожи.

-Они ему кучу статей шить начали. К спутнику особенно докопались. Спутники, типа, ломать нельзя. За это, типа, судят и срок положен.

-Так.

-А он им: спутник, говорит, я пользую по закону, вот разве что какие-то козлы на днях влезли и всю связь запороли. Юзеры из-за этих уродов договор разрывают, найду – урою. Если вопросы есть, вот телефон американской компании, которая его фирме предоставила доступ к спутнику. Фирма его на Гибралтар зарегистрирована, он тут представитель и админ, шеф там живет, баба какая-то. Это, типа, вообще не конторское дело. И пусть кто-нибудь что-нибудь докажет.

-Они отстали? А то у них доказательства простые.

-Ну записали что-то с его слов. Но там на нас – ничего. Девка в юбке, типа, и мужик в штанах с ней. Или наоборот. Не думаю, что он нас запомнил. Лохи, ламеры, юзеры, гнойники, отстой. Бабок дали, на связи посидеть попросили. Там такой гон, что его к делу и не подошьешь. И читать – переводчик потребуется.

-Могли дать по морде и наркоту подбросить. Уволокли бы к себе на вполне законном основании и все выбили бы.

Кали пожала плечами.

-За что купила, за то и продаю. Что с него выбивать, чего они сами не знают? А потом и вовсе забыли. Кого-то сняли, кто-то лоб себе зеленкой намазал. Банкир пулю по дороге в «Шереметьево» еще в тот же день поймал. Не до Хакмана. Такие дела.

-Дел теперь нет и не будет. – я помедлил секунду и продолжил, - Я закрыл фирму.

И Иван, и Галя посмотрели на меня, и потом Галка сказала:

-Я ждала этих слов.

И Воевода:

-Мы поняли это в октябре. Спасибо тебе, кстати.

-За что?

-Мы едва ноги унесли, ты помнишь.

-Ты сыграл тогда здорово, - продолжила за него Галка, - Тогда, во дворике. Я все поняла, когда Хакман сказал, что нас слушают. А когда ты разыграл истерику – сразу ясно: ты приказал сваливать.

-А так неясно было? – Галя думала, что истерику я сыграл, я был в этом не вполне уверен, но разубеждать ее не стал.

Она вздохнула, подняла стакан с вином. Посмотрела, прищурившись, на меня поверх стакана и тихо так сказала:

-А кто у меня есть, кроме тебя? И их троих?

Потом добавила еще тише:

-Приказ я впервые в жизни не выполнила.

-Не понял?

-Я ребятам отмашку дала уходить и вернулась к тебе. Ты сидел в своей тачке. Башка на руле и не двигался. Думала, тебя на хрен завалили. Тут у тебя мобил звонит. Ты башку задрал и разговаривать начал. Потом сорвался вдруг. Я тачку какую-то взяла...

-Угнала?

-Позаимствовала. Спионерила. Спиздила. Устраивает? Ломанулась, короче, за тобой. На Садовом – потеряла. Все. Порожняк полный. Крутилась по Садовому.  Как узнала, что стрельба была – чуть с ума не сошла.

-Ты видела?

-На Никитской пробка была. Там все перекрыли. Я тачку бросила и пошла. Пончо выкинула, куртку купила и надела. Шапку сняла. Банданой волосы прикрыла. Пока дошла до бульвара – канареек двадцать проскочило. Три «скорых». Там все перегорожено было. Ленты уже натянули. Народу – тьма. Мужик, говорят, какой-то троих или четверых завалил и смылся. Еще девчонку случайную подстрелили. Как сказали, что мужик с двух стволов, как в тире, шмолял, поняла, что точняк ты.

-«Скорые» – за кем?

-Один, вроде, еще немного жив был. Потом, их сразу вызывают. Если стрельба.

Галя замолчала. И опустила взгляд.

Воевода молчал. Потом спросил:

-Что с твоей фирмой?

-Я Машке все подарил. И квартиру, и обе тачки. «Мерс», кстати, угнали в тот же день. Я его на вокзале оставил. Машина уже паленая была.

-Оформлял долго?

-У меня эти бумаги всегда в сейфе наготове лежали. На всякий случай. Машка знала. Я с ней ходил и оформлял. С доверенностью на меня и правом пожизненного проживания. А фирму я давно готовился на нее переоформить. Она  квартиру и «Ягуар» продала и мне деньги прислала. Триста тонн. Я не просил.

Я достал сигарету, закурил. Откашлялся.

-Что с твоей коллекцией?

-Ее не вывезти было. Сам еле ушел. Машке оставил. Пусть продает. Мне теперь это не слишком интересно.

-Ты не боишься?

-Нет. Я им не нужен.

-Куда ты теперь? – спросил Иван.

-Не знаю. Есть одна мысль...

-Оставайся, - сказал он просто.

Я помотал головой:

-Нет. Это слишком близко. И потом – здесь война будет. Не через два года, так через пять.

Воевода пожал плечами. И ответил:

-Буду драться.

-В 1998 меня звал один приятель погостить в Пече. Ехать я должен был в апреле 1999. К апрелю от его дома остался только фундамент. Остальное – снесли начисто при бомбежке. Косово.

-Не всегда же мы отступать будем, - ответил Воевода, - Я знаю, за что я буду драться. За Эленку. За детей. За мой дом.

Галя толкнула его в бок.

-Извини, - сказал он.

День прошел очень спокойно. Вечер (темнеет тут рано) подступил незаметно. Вечером мы с Кали пошли погулять, Воевода что-то остался делать дома вместе со старшим сыном. Мужики были они рукастые, все у них спорилось. Маленький мужик был точной копией Воеводы, только более темный. Для своих шести с полтиной - рослый, выглядел на все восемь. Я, впрочем, плохо различаю возраст людей. Особенно – детишек.

-И куда ты собрался? - спросила Кали.

-Была у меня мечта... Очень давно, в детстве, я читал о волшебном острове, где живут чудные звери, каких больше нигде не осталось. А потом – еще одну книжку. Там на этом же острове был приют  для таких, как я. Где они могли отдохнуть, забыться, почувствовать себя в безопасности. Там нельзя было носить оружие, нельзя было убивать. И я иногда теперь думаю: а вдруг там и правда такой приют, а нет – так переживу.

Галка глядела вдаль, на горы.

-Ты слишком устал.

-А ты?

-Я – нет.

Потом я обратился к ней:

-Галя, мне нужны документы. Я не могу ехать по такой липе. Тем более - по российской.

Она задумалась:

-Сам процесс займет какое-то время. Твои обычные каналы недоступны?

-Я спалился.

-Я думаю, лучше всего сначала хоть как-то легализоваться. Чтобы потом вопросов не было. Здесь небольшой бардак после войны и революции, здесь проще, можно еще в Хорватии, в Македонии, Словении, можно в Чехии. Эти документы как?

-Не очень хочется быть чехом или хорватом.

-Лучше так, чем никак. Ты какой паспорт хочешь?

-Желательно Шенген или США.

Она присвистнула:

-Безмазево. Нереально. Лучше что-то попроще. Мальта, Израиль.

-Израиль проще?

Она замялась.

-Можно через Змея попытаться. У него там есть концы. Но его сейчас не откопать, хотя...

Змей сейчас по горам гуляет. До ближайшего аэропорта – километров двести. Мобил, правда, всегда с ним.

-Так что?

-Тогда – Мальта. У меня самой сейчас паспорт Мальты.

-Хорошо. Мальта так Мальта. Буду мальтийцем. Там, слышал, бардак и народ веселый.

-А как Ирландия?

-Тоже подойдет. Они, говорят, совсем, как мы. Только пьют больше.

Мы помолчали, покурили. Потом Кали тихо обратилась ко мне:

-Сп...

Но я ее оборвал:

-Его больше нет. Сп умер. И никогда не жил. Забудь это имя.

[Gille]

А я как раз кусок добавил....

Идея есть - буриме писать.

Сейчас начну.