День Победы

[Бусинк@]

 

Александра Леонтьевна Бойко. Командир "семейного" тяжелого танка ИС-2.
Александра Леонтьевна и ее муж Иван перечисляли все свои деньги в Фонд обороны, а заодно и написали письмо Верховному Главнокомандующему. С просьбой: разрешить им воевать на построенном за эти деньги танке.
Ответ они получили в феврале 1943 г. Телеграмма была лаконичной: "Благодарю вас, Иван Федорович и Александра Леонтьевна, за заботу о Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет, Сталин".
В мае 1944 г. Бойко выехали на фронт. Попали в 5-й Двинский танковый корпус.
Боевое крещение прошли в боях за Ригу. И уже 6 августа 1944 г. в сводке Совинформбюро говорилось: "Экипаж танка, где командиром младший техник-лейтенант Александра Бойко и водителем младший техник-лейтенант Иван Бойко, за две недели уничтожил пять танков и два орудия противника". На борту их танка была выведена надпись: "Колыма"...
В боях у деревни Малиновка, танк Бойко таранил немецкую "пантеру". Ранения, контузия... Но начинает расти и их боевой счет, счет уничтоженных танков и орудий противника. Открыт счет и первым наградам: в августе 1944 Александра Леонтьевна получила орден Отечественной войны I степени, Иван Федорович - орден Красного Знамени.

[rus]

Характеристика советских солдат из немецких донесений первого дня войны для меня оказалась неожиданной:

[Бусинк@]

Мне дедушка перед смертью рассказывал что на войне плакать, стенать, впадать в депрессию не было времени, беги бей врага, иначе тебя убьют.

В атаку командир всегда поднимался первым и вёл за собой всех, и чаще всего погибал первым, не зависимо от того, есть у него погоны или нет. 

[Бусинк@]

Характеристика советских солдат из немецких донесений первого дня войны для меня оказалась неожиданной:

 

 

— Из дневника обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Фридриха Хёнфельда.

 

 «17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости... Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?» 

Один с орудием против роты пехоты и 59 танков ! 

За два с половиной часа было уничтожено 11 танков, 6 бронемашин, 57 солдат и офицеров.

Ольга Вержбицкая вспоминала: 

"Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей. Мне, как знающей немецкий язык, главный немец с орденами приказал переводить. Он сказал, что так должен солдат защищать свою родину - фатерлянд. Потом из кармана гимнастерки нашего убитого солдата достали медальон с запиской, кто да откуда. Главный немец сказал мне: «Возьми и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был ее сын и как он погиб». Я побоялась это сделать... Тогда стоявший в могиле и накрывавший советской плащ-палаткой тело Сиротинина немецкий молодой офицер вырвал у меня бумажку и медальон и что-то грубо сказал." 

Гитлеровцы еще долго после похорон стояли у пушки и могилы посреди колхозного поля, не без восхищения подсчитывая выстрелы и попадания. 

 

   

Немцам долго не удавалось определить местоположение хорошо замаскированного орудия; они считали, что бой с ними ведёт целая батарея.

 

 

 

А тут история как один с топором обратил в бегство  57 солдат противника

[alox]

Памятник 82 уничтоженным детям (в натуральную величину). Эта скульптура Мари Ючитиловой создана в знак памяти.

10 июня 1942 года войска СС окружили Лидице; всё мужское население старше 16 лет (172 человека) было расстреляно.

Лидицкие женщины (172 чел.) были отправлены в концентрационный лагерь Равенсбрюк (из них 60 погибли в лагере). Из детей (105 чел.) были оставлены дети возрастом до одного года и дети, годные для онемечивания. Остальные (82 чел.) были уничтожены в лагере смерти близ Хелмно, еще 6 детей умерли. Все строения посёлка были сожжены и сравнены с землёй. К утру 11 июня посёлок Лидице представлял собой лишь голое пепелище. Дети погибли, но память о них останется в виде памятника около деревни Лидице. 82 бронзовых статуй, 40 мальчиков и 42 девочки, смотрят на нас и напоминают о резне устроенной нацистами...

[Бусинк@]

 

C них эти два образа писались... 

...Они уходили вслед за солнцем. Только солнце на рассвете "возвращалось", а они - не всегда: 33 девушки не вернулись из полета... А Надя словно в рубашке родилась: 852 боевых вылета - и ни одного ранения. Хотя летала она на самолете под номером 13. 

В их однообразной жизни случались просветы - военно-полевых романов на фронте было немало: перед лицом смерти, готовой сразить в любую минуту, люди тянулись друг к другу. Но редко кому посчастливилось пронести свою фронтовую любовь через всю жизнь. Наде Поповой выпало такое. 

Однажды ее самолет загорелся в воздухе. Но - не поверите! - ей и тут повезло: и не только в том, что она успела выпрыгнуть из горящего самолета, но и в том, что именно в тот день она встретила свою судьбу в лице летчика-истребителя Семена Харламова. Он тогда сбил очередной "Мессер", но и его "ястребку", да и самому ему тоже досталось. Раненный в лицо и весь залитый кровью, он все-таки сумел посадить свой "ЯК" на брюхо в расположении наших войск. Примчалась санитарная машина. Срочно - без наркоза - удалили пулю из щеки. А в теле, как оказалось, застряло 52 осколка! "Почему не выпрыгнул?" - спросили его потом. "Хотел сохранить самолет", - ответил Харламов. 

А Надя, оставшись без самолета, но живая и невредимая, догоняла свою часть на полуторке. По дороге поравнялись с санитарной машиной. "Кого везете?" - поинтересовалась. "Раненого летчика", - ответила медсестра. И поехали дальше вместе. На первом привале Надя подошла к санитарной машине и увидела раненого, гревшегося на солнышке. - Голова вся забинтована, - вспоминает Надежда Васильевна, - видны только белые зубы да из прорезей в бинтах - озорные карие глаза. Ему было тогда немногим больше двадцати. Так мы познакомились. После привала отправились дальше: я - на полуторке, он - на санитарной машинеНаконец она нашла свой авиаполк. Это означало - пора расставаться, а она уже так привязалась к нему, хотя и лица-то его не видела - одни глаза, губы да кудри. Боевые подруги встретили ее восторженно - ведь они думали, что она погибла. "А кто этот исполин?" - спросили, перехватив Надин прощальный взгляд на Семена. И тут она сглупила - боясь, что выдаст свою тайну, равнодушно пожала плечами: "Да так, попутчик, тоже, между прочим, летчик". И, не простившись с ним, бросила на ходу: "Пишите, Сеня!" Практически это означало: прощайте навсегда. Куда писать? Да и жили-то тогда одним днем... 

До конца дней своих не прощу себе этого малодушия, - досадует на себя и сегодня Надежда Васильевна. - Боже, как мне хотелось тогда поцеловать его!.. С той встречи прошло больше года. Женский полк, разместившийся в казачьей станице, совершал ночные полеты с чужого - "мужского" аэродрома. Как-то в диспетчерскую к Наде прибежала механик Аня Шерстнева: "Товарищ командир, вас там красавец какой-то спрашивает. Не то моряк, не то летчик..."Сердце подсказало: он. Едва удержалась, чтобы не побежать. Да, это был он. В странной черной шинели без пуговиц, в старой пилотке. "Здравствуй, - смущенно сказал он. - Если не забыла - Семен Харламов. Услышал, что тут женский полк по ночам орудует, никому спать не дает - дай, думаю, узнаю, не Надя ли Попова здесь командует?" 

- Значит, мы на вашем аэродроме? На чем же ты теперь летаешь? 

- Летал - поправил он, - на "ястребке". - Почему - "летал"? 

- Опять сбили меня. (А о том, что сам он на своем "Яке" сбил семнадцать вражеских самолетов, - умолчал! - Л.А.). Видишь, в чужой одежде пока хожу - своя сгорела..Не дали им тогда наговориться - на полуслове прервала команда: "Эскадрилья - на вылет!" Она бросилась к самолету. Вернулась и поцеловала его на виду у всех. Была не была!... Вскоре его снова сбили, и хотя он опять успел выпрыгнуть из пылающего самолета на парашюте, одна нога обгорела до кости. Он был без сознания, его подобрали и доставили в госпиталь вблизи аэродрома. Он лежал и слушал по ночам рокот самолетов. И все думал: придет ли Надя? А она тоже ждала его, не зная, что он здесь, рядом... 

В третий раз они встретились в тылу: она прилетела ненадолго - ставить на свой самолет бронированную спинку и дополнительный бачок, а он - за новым "Яком". Она - уже младший лейтенант, а он - все еще старшина. Она - в аккуратной, ладно пригнанной форме, он - в кожанке, пробитой осколками и местами обгоревшей: от их полка после последнего боя в живых осталось всего несколько человек. До конца войны были у них еще две короткие случайные встречи. А в основном узнавали друг о друге по фронтовым газетам. То сообщают, что "сегодня ночью отличалась летчица Надежда Попова", то пишут о "беспримерной храбрости пилота Семена Харламова". Но однажды во всех газетах Советского Союза, на первой полосе их имена были опубликованы рядом, в одном Указе Президиума Верховного Совета СССР - о присвоении им обоим звания Героя Советского Союза. Это было 23 февраля 1945 года. 

- Этот указ, - смеется Надежда Васильевна, - можно сказать, поженил нас, он у нас - вроде брачного свидетельства. А встретились мы уже под Берлином, и ему осталось только спросить: "Когда?" 10 мая 1945 года на стене рейхстага они "расписались": "Надя Попова из Донецка", "Семен Харламов из Саратова". И именно этот день всю свою жизнь считали днем своего бракосочетания. 

 

[Бусинк@]

Дети войны.

 

Поколение, на памяти которого бомбежки, оккупация, голод, отцы, погибшие на фронте, ранняя и тяжелая работа в тылу.

Дети, которые помнят тот самый День Победы, который мы будем отмечать в семидесятый раз.

Родственники рассказывали, как они работали в поле и увидели как бежит из села женщина с криком "Победа!"

В тот день больше не работали. Столы накрыли всем селом прямо на улице. 

 

http://aloban75.livejournal.com/497453.html

[Бусинк@]

Аэрография к 70 летию Победы.

[Hamlet]

Аэрография к 70 летию Победы.

На опеле?

вот вам еще

[Бусинк@]

Очень красивая аэрография, как живая